Русский прозаик, религиозный философ, мыслитель, литературный критик и публицист. Родился в Костромской губернии (город Ветлуга) 20 апреля 1856 года в семье лесничего.

Детство Василия Васильевича прошло в глубокой бедности, он рано осиротел. Живя на содержании у своего старшего брата, он окончил нижегородскую гимназию и поступил в Московский университет на филологический факультет.

В 1880 году Розанов окончил университет и до 1893 года работал учителем географии и истории в гимназиях Ельца, Брянска и города Белого (Смоленская губерния). Однако учительская среда была чуждой и враждебной Василию Васильевичу, преподавание для него было бременем, мешавшим писательскому делу, задатки к которому стали проявляться ещё в годы учёбы в университете.

Согласно его автобиографии, написанной в 1890 году, главным импульсом развития писательских способностей стали сочинения Д. И. Писарева, Д. С. Милля, Н. А. Добролюбова, а также западноевропейских писателей-материалистов. В подобном русле создана первая статья Василия Васильевича «Исследование идеи счастья как верховного начала человеческой жизни». Она была отвергнута в 1881 году журналом «Русская мысль», мотивацией этого стал «тяжёлый слог» статьи.

Далее последовала публикация «Об основаниях теории поведения», которая была удостоена академической премии университета и явилась началом «сплошного рассуждения на сорок печатных листов», именуемым «О понимании; опыт исследования природы, границ и внутреннего строения науки как цельного знания», и вышедшим в 1886 году в Москве. Это «небольшое исследование» совершенно не имело резонанса в научных и философских кругах, так как, по всей видимости, было принято за дилетантское умствование, что объяснялось предложением в нём подробного пересмотра познавательной деятельности в виде совокупного интеллектуального переживания.

Философские устремления писателя со временем сменялись религиозными, об этом говорят его статьи «Органический процесс и механическая причинность», «Место христианства в истории», «Отречение дарвиниста» (против профессора Тимирязева К. А.), «Красоты в природе и её смысл», «Цель человеческой жизни», написанные в период с 1889 по 1894 годы и насыщенные полемикой. Эти работы не сделали Розанова философом, но помогли в знакомстве с К. Н. Леонтьевым и Н. Н. Страховым, которые, в свою очередь, открыли ему путь в консервативную журналистику - писатель стал одним из главных авторов «Русского обозрения» - образованного в 1890 году журнала, издававшегося лично Александром III в сопровождении К. П. Победоносцева.

Что касается публицистического творчества Розанова 90-х годов 19 века, то его он называл «Катковско-Леонтьевским периодом». Он регулярно писал статьи в «Биржевые ведомости», «Русский вестник», «Вопросы философии и психологии», «Московские ведомости» и особенно в газете «Новое время», которая принадлежала А. С. Суворину. В 1898 году писатель стал её штатным сотрудником. До этого он несколько лет был чиновником - служил в Центральном управлении государственного контроля. Эта работа была ему в тягость.

В начале 1900-х Розанов уже был ярким и плодовитым консервативным журналистом. Большинство его статей данного периода собрано в сборниках «Природа и история», «Сумерки просвещения», «Литературные очерки» и «Религия и культура». В «Сумерках просвещения» писатель обличает российское школьное образование.

Главным же и наиболее известным его произведением стала «Легенда о Великом Инквизиторе Фёдора Михайловича Достоевского», опубликованная в «Русском вестнике» в 1891 году и вышедшая в нескольких различных изданиях. Личность и творчество Достоевского сначала привлекали Розанова, этот факт определил как репутацию критика, так и его личную судьбу: Василий Васильевич женился на А. П. Сусловой (1839-1918), бывшей любовнице Достоевского, с целью лучше понять мировоззрение любимого писателя. Суслова же изуродовала жизнь Розанова, бросив его и не дав ему развода, посему второй брак писателя, несмотря на то, что был счастливым, был для государства и церкви незаконным, отсюда - все вытекающие прискорбные последствия. Легенда же дала начало рассмотрению религиозных моментов творчества Достоевского, несмотря на то, что речь в ней идёт не о самих произведениях, а о процессе восприятия их содержания (о формирующем мировоззрение «понимании» литературы). Как и в прочих литературных статьях Василия Васильевича, начиная с громкого цикла «Старое и новое», выпущенного в 1892 году, где мотивируется отказ от так называемого «наследства 60-70 годов».

Мировоззрение Розанова к началу 1900-х годов уже сформировалось, его религиозные понятия были предрешены и расширялись тематически, при этом, не имея пределов. Но этому «пониманию», как он считал, не хватало органичности для соединения быта и мышления. Быт укрепляли семейные узы, и олицетворяла стихия пола. Такими соображениями и размышлениями Розанова, даже часто спонтанными, были насыщены его статьи, которые были собраны им в двухтомник «Семейный вопрос в России» - 1905 года, и книге «В мире неясного и нерешённого», которая вышла примерно к 1904 году двумя изданиями.

Его тягостная семейная ситуация, сожительство, которое по понятиям церкви считается блудом, послужили усердному размышлению о роли и значении российской церковности, которое было отражено в двухтомнике «Около церковных стен» - 1907 года. В книгах «Темный лик» - 1911 года и «Люди лунного света» - 1912 года выражаются попытки окончательного обобщения проблем религии, где в сексуальном плане оценивается и проявляется «метафизика христианства», христианская религия называется необоснованной с точки зрения построения обыденной жизни. Но всё же незаконно называть Розанова антихристианином, как именовал его Д.С.Мережковский.

Необходимо учитывать его намеренную тягу к крайностям и своеобразную двойственность его мышления. Розанову удавалось одновременно быть знаменитым юдофобом и юдофилом. Он считал необходимым и возможным освещать с разных взглядов события революции 1905-1907 гг., представляясь в «Новом времени» под собственной фамилией как черносотенец и монархист. Используя псевдоним «В. Варварин», он отражал в иных изданиях народническую, социально-демократическую, леволиберальную точку зрения.

Пик творчества Розанова отразился в сочинениях необычного жанра, которому не дашь строгого определения, вместе с тем ускоренного в его деятельности журналистской, которая постоянно предлагала выразительную и свободную реакцию на злобу дня, и нацеленного на настольную книгу «Дневник писателя Достоевского» Розанова.

В сочинениях «Опавшие листья» - 1913 - 1914 гг., «Смертное» - 1913 год, «Уединённое» - 1912 год и планирующихся сборниках «После Сахарны», «В Сахарне», «Последние листья» и «Мимолётное» - Розанов старается показать процесс понимания религии в его скрупулезности и многосложности, яркой мимики речи, процесс, который соединён с обыденностью жизни и оказывает содействие на мыслительное самоопределение.

Такой жанр стал более адекватным для мыслей Розанова, которые всегда стремились быть переживанием. Последнее произведение Розанова стало тому подтверждением - в нём была попытка обдумать и очеловечить революционное бедствие истории России и его всеобъемлющий отголосок, тем самым, обретая испытанную опытом жанровую форму.

Произведение Розанова «Апокалипсис нашего времени» было опубликовано 2000-м тиражом в России с 1917 года и по октябрь 1918 года, всего 10 выпусков. Этот реквием по государству России и культуре русского народа изначально задумывался как периодическое издание различных статей на религиозные, общекультурные и политические темы под общим заголовком «Троицкие березки». Жанр себя оправдал. «Апокалипсис» стал редчайшим и драгоценным художественно-историческим доказательством мыслителя и очевидца, погребённого под рухнувшими обломками империи.

Метафизика пола стала главной философской темой в произведениях зрелого Розанова. В одном из писем 1892 года он выражает собственное понимание пола, говоря, что пол в человеке не является функцией или органом, физиологией или мясом, но зиждительным лицом, он не постижим и не определим для разума человека, но он есть, и от него и из него - всё сущее. Непостижимость пола совсем не говорит о его ирреальности. Наоборот, пол, по Розанову, это самое реальное в мире и является неразгаданной загадкой в той мере, в которой закрыт для разума человека смысл бытия. Писатель называл загадку бытия загадкой рождающегося бытия, то есть загадкой зарождающегося пола.

В метафизике Розанова человек, который един в душевной и телесной жизни, имеет связь с Логосом, которая имеет место не сфере универсального разума, но в сфере «ночной», самой интимной - в области половой любви. Пренебрежение в области метафизики родовой жизнью, в истории русской и европейской мысли, представленное многими известными именами, Розанов не принимал. Например, певец Вечной Женственности, философ-платоник Владимир Соловьёв сравнивал продолжение человеческого рода с нескончаемой вереницей смертей. Розанов, напротив, каждое рождение человека называл чудом, считая, что этот процесс является раскрытием связи миров земного и трансцендентного.

Для Розанова бытие - это любовь, рождение, семья, и он мог вести речь о половой любви и её «онтологии». Розановская апологетика телесности и отказ видеть в половой любви и теле нечто пошлое и постыдное, значительно более спиритуалистичны, нежели натуралистичны. Розанов, делая акцент на духовную направленность в своей философии, говорил, что нет в нас ни волоса, ни капли крови, ни ногтя, которые не содержали бы духовное начало в себе, также утверждал, что пол выходит за рамки естества, он как естественен, так и сверхъестественен.

Со временем религиозная позиция Василия Васильевича претерпела значительные изменения. Сравнивая христианство и стоицизм, он утверждал, что стоицизм - это благоухание смерти, а христианство - это муки, пот, радость рождающей матери, плач новорожденного младенца. По мнению писателя, христианство - без вина, опьянения и буйства - это отсутствие уныния, только поразительная лёгкость духа и полная весёлость.

Со временем он сделал вывод, что постоянное искание страданий появилось из подражания Христу в момент распятия его на Голгофе. Розанов отвечал тем, кто упрекал его в христоборчестве, что нисколько не против Иисуса Христа. Являясь глубоко религиозным человеком и не отрекавшимся никогда от православия, писатель видит всю суть религии в том, чтобы отрицать мир, утверждая, что из текста Нового Завета вытекает только лишь один монастырь, что метафизику христианства составляет только иночество.
Вместе с тем Розанов хотел от религии непосредственного и прямого спасения и признания, так как был привязан умом и сердцем своим ко всему земному, посему он испытывал тягу к Ветхому Завету и язычеству. Путь через Голгофу, своеобразное «попрание» смерти Животворящим Крестом, как путь христианства вообще, Розанов приравнивал к отрицанию бытия как такового.

Труды и воззрения Розанова вызывали резкие нарекания и у революционных марксистов, и у русской либеральной интеллигенции.

Василий Васильевич скончался 23 января 1919 года в городе Сергиев Посад, куда Розановы переехали из Петрограда. Жили они в трёх комнатах преподавателя Вифанской духовной семинарии. Жильё это им нашёл философ отец Павел Флоренский. Розанов умер в полной нищете, в изнурении, голоде и болезнях, силясь преодолеть отчаяние, и стараясь обрести утешение в христианстве.

Обращаем Ваше внимание, что в биографии Розанова Василия Васильевича представлены самые основные моменты из жизни. В данной биографии могут быть упущены некоторые незначительные жизненные события.

(1856-1919) — крайний модернист, аморалист, антихристианин.

Окончил историко-филологический факультет Московского ун-та (1882).

Работал учителем. С 1893 г. – в Санкт-Петербурге, где устраивается на работу в Государственный контроль. К этому периоду относится начало журналистской карьеры В.Р., которую он начал под влиянием почвенника Н.Н. Страхова, сочинений и др. В.Р. являлся автором ряда консервативных изданий: «Русское обозрение», «Русский вестник», «Московские ведомости». Кроме того его статьи появляются в «Вопросах философии и психологии» и «Биржевых ведомостях».

Был постоянным сотрудником суворинского «Нового времени» с мая 1899 по 1917 г. Одновременно В.Р. под псевдонимом «В. Варварин» сотрудничал в либеральном «Русском слове», куда устроился по протекции . Здесь В.Р. развивал идеи, совершенно противоположные нововременским.

По словам В.Р., он любил одновременно во многих органах сотрудничать: «одна часть души пройдет у Берга»… Мне ужасно надо было, существенно надо протиснуть «часть души» в журналах радикальных. В консервативный свой период, когда, оказывается, все либералы были возмущены мною, я попросил у Михайловского участия в народническом «Русском богатстве»; я бы им написал действительно отличнейшие статьи о бюрократии и пролетариях (сам пролетарий - я их всегда любил). Михайловский отказал, сославшись: «Читатели бы очень удивились, увидав меня вместе с Вами в журнале». Мне же этого ничего не приходило в голову .

В.Р. был одним из учредителей , где развивает аморальные и антихристианские идеи в докладе «Об основаниях церковной юрисдикции, или О Христе - Судии мира». Публиковался в журнале РФС «Новый путь» (редактор П.П. Перцов). Член Религиозно-философского общества, где читает в 1907 г. свой доклад «Об Иисусе Сладчайшем и горьких плодах мира».

В 1903 г. консервативный публицист М.О. Меньшиков раскрывает псевдоним протоиерея А.П. Устьинского, письма которого Розанов печатал за подписью: «прот. А. У-ский». За это участие в проповеди аморализма А.П. Устьинскому было запрещено печататься, вести переписку с Розановым (чего он не исполнил) и он был заключен на три месяца в монастырь для покаяния.

События революции 1905-1907 гг. В.Р. освещал в «Новом времени» как монархист и черносотенец, а в других изданиях объявлял революцию «новым христианством», а ее деятелей - «тихими ангелами».

В ноябре 1905 г. В.Р. принимает участие в «дионисической мистерии» – кощунственной пародии на Причастие — инициированной В.И. Ивановым на квартире Н.М. Минского.

В ответ на клевету В.Р. в адрес Церкви св. прав. Иоанн Кронштадтский пишет 15 августа 1908 г.: Господи, запечатлей уста и иссуши пишущую руку у В. Розанова, глаголящего неправильную хулу на Всероссийский съезд миссионеров .

В 1909 г. Комитет по делам печати постановляет уничтожить книгу В.Р. «Русская церковь. Дух. Судьба. Ничтожество и очарование» на том основании, что содержание книги заключается, с одной стороны, в целом ряде весьма разных нападок на русскую Церковь, с другой — в совершенно отрицательной критике христианского вероучения. Рассматривая вопрос о влиянии Церкви на жизнь русского народа, автор категорически утверждает, что влияние это в общем было весьма вредное. Особенно вредным оказалось оно в отношении к семейной жизни русского народа . Это атеистическое сочинение, однако, было опубликовано, хотя и с исключением некоторых фрагментов.

В 1911 г. будущий священномученик Гермоген, тогда епископ Саратовский ходатайствует перед Святейшим Синодом о предании явного еретика Розанова анафеме. Согласно докладу сщмч. Гермогена, В.Р. воспевая гимны «священным блудницам», проповедует разврат, превозносит культ Молоха и Астарты, осмеивает евангельское учение о высоте девства, восхваляет язычество с его культом фаллоса… извращает смысл монашества и клевещет на него и издевается над духовенством .

В 1914 г. со скандалом исключен из Религиозно-философского общества.

В связи с патологическим двурушничеством и внеморальностью В.Р. в его модернистском окружении обсуждался вопрос о его вменяемости, о его подсудности требованиям религии, здравого смысла и приличий.

Сам В.Р. пишет: Идея «закона», как «долга», никогда даже на ум мне не приходила. Только читал в словарях на букву Д. Но не знал, что это, и никогда не интересовался. «Долг выдумали жестокие люди, чтобы притеснять слабых. И только дурак ему повинуется». Так, приблизительно… Только всегда была у меня Жалость. И была благодарность. Но это как «аппетит» мой; мой вкус. Удивительно, как я уделывался с ложью. Она меня никогда не мучила… Так меня устроил Бог .

З.Н. Гиппиус утверждала, что упреки в цинизме; справедливые - и глубоко несправедливые, ибо прилагать к Розанову общечеловеческие мерки и обычные требования по меньшей степени неразумно. Он есть редкая личность, но, чтобы увидеть это, надо переменить точку зрения… Бесполезно упрекать Розанова во «лжи», в «безнравственности», в «легкомыслии». Это все наши понятия .

Воспитанный в революционно-демократическом духе, В.Р. был и оставался всю жизнь вульгарным материалистом. Духовным отцом В.Р. был В.Г. Белинский, «Литературные мечтания» которого были первой книжкой, открывшей В.Р. «духовную родину». Он также читал Д.И. Писарева, Н.А. Добролюбова, западных материалистов и позитивистов Милля, Фохта, Бокля, Бентама, Лассаля.

В сер. 1890-х г. В.Р. переживает внутренний слом, который приводит его к полной нравственной аннигиляции: признанию связи пола с Богом. Первой публикацией в этом направлении была статья «Брак и христианство» (1898 г.). Для Р. пол в человеке — зиждительное лицо, в соответствии и противоположении верхнему, логическому лицу… Для разума он и не определим и не постижим: но он Есть и все Сущее — из Него и от Него . Это неизбежно приводит его к отречению от Христианства, и — к одобрению «юдаизма», как он это называл, и древних солярных религий. В.Р. утверждал, что Христианство разрушило сущностную связь человека с Богом, поставив на место жизни - смерть, на место семьи - аскезу, на место религии - каноническое право, консисторию и морализирование, на место реальности - слова.

Как излагает умонастроение В.Р. его друг П.П. Перцов: Он удовлетворяется простым посюсторонним, земным человечеством. Его влечет лишенное всякой «цели», почти позитивное упоение игрою быта, заслоняющее от него бездну и создающее «жизнь» в переливах цветов на поверхности .

Основные труды

О понимании: Опыт исследования природы, границ и внутреннего строения науки как цельного знания (1886)

Органический процесс и механическая причинность (1889)

Место христианства в истории (1890)

Цель человеческой жизни (1892)

Красота в природе и ее смысл (1894)

Легенда о великом инквизиторе Ф. Достоевского (1894)

Литературные очерки (1899)

Сумерки просвещения (1899)

Религия и культура (1899)

Природа и история (1899)

В мире неясного и нерешенного (1901)

Семейный вопрос в России (1903)

Около церковных стен (1906)

Русская церковь. Дух. Судьба. Ничтожество и очарование (1909)

Когда начальство ушло (1910)

Люди лунного света. Метафизика христианства (1911)

Темный Лик. Метафизика христианства (1911)

Библейская поэзия (1912)

Уединенное (1912)

Литературные изгнанники (1913)

Опавшие листья (1913)

Сахарна (1913)

«Ангел Иеговы» у евреев (1914)

В соседстве Содома (1914)

Опавшие листья. Короб второй (1915)

Апокалипсис нашего времени (1917-1918)

Мимолетное (1914-18)

Письма В.В. Розанова к Э. Голлербаху

Духовное завещание // Русский архив. М.: Студия «ТРИТЭ», «Российский архив», 1994. СС. 257-261

Источники

П.Б. Струве. Большой писатель с органическим пороком // Русская мысль. 1910. № 11

М. Курдюмов (М.А. Каллаш). О Розанове. Paris: YMCA-PRESS, 1929

о. Стефан Красовицкий. Соблазн утонченной самости // Вестник РСХД. 1970. № 3

Э.Ф. Голлербах. В.В. Розанов: Жизнь и творчество. Paris: YMCA-PRESS, 1976

о. Павел Флоренский. На Маковце. (Из переписки с Василием Васильевичем Розановым) // Философская и социологическая мысль. 1990. № 4. СС. 108-112

о. Г. Флоровский. Пути русского богословия. Вильнюс, 1991

П.П. Перцов. Литературные афоризмы // Русский архив. М.: Студия «ТРИТЭ», «Российский архив», 1994. СС. 212-236

Василий Розанов. Pro et contra. СПб.: РХГИ, 1995

П.П. Перцов. Воспоминания о В.В. Розанове // Новый Мир. 1998. № 10

о. Кирилл Семенов. В притяжении Розанова. К 150-летию со дня рождения // Русская линия. 03.05.2006

св. Иоанн Кронштадтский. Предсмертный дневник. 1908 май-ноябрь. М.-СПб.-Кронштадт: «Отчий дом», 2009

И.В. Воронцова. Протоиерей Александр Устьинский и «реформатор» Василий Розанов: История духовного суда над протоиереем Александром Устьинским, изложенная в переписке 1903 года // Вестник ПСТГУ. II: История. История Русской Православной Церкви. 2010. № II:3 (36). С. 83–101

О н был одним из самых ярких и парадоксальных философов и публицистов Серебряного века. Его называли русским Фрейдом и русским Ницше. Его ненавидели революционные демократы и недолюбливали либералы. Ему удалось прослыть одновременно и юдофилом, и юдофобом. Циник и парадоксалист, он боялся пафоса. Его философия рассеивалась в мелочах, мелочи же приобретали философский статус.

Он хотел начать литературу «с другого конца», воспеть уединение, тепло частной жизни. Не раз его упрекнут в апофеозе тривиальности, назовут философским обывателем, «поэтом интерьерчика». А он оберегал и пестовал «маленькое» в себе. Отвечал на вопрос «что делать?» фразой, которой суждено стать крылатой: «Если это лето - чистить ягоды и варить варенье; если зима - пить с этим вареньем чай».

Умер Розанов в Сергиевом Посаде 23 января (5 февраля) 1919, в беспросветной нищете, изнуренный голодом и болезнями, пытаясь превозмочь отчаяние и обрести утешение в христианской вере. Похоронен в ограде Гефсиманского скита, рядом с могилой К.Н. Леонтьева.

Василий Васильевич Розанов

20 апреля (2 мая) 1856 - 5 февраля 1919

Василий Васильевич Розанов - это, наверное, самый замечательный писатель среди русских мыслителей, великолепно владевший стилем, познавший магию слова. Он не создал какой-то определенной философской системы, да и не стремился к тому. Но Розанов стал основателем оригинального стиля философствования, который некоторые исследователи называют философским импрессионизмом.

Василий Васильевич Розанов русский мыслитель; феноменально одаренный прозаик; стилист; новатор, создавший новый жанр в искусстве и породивший мощную волну подражаний; литературный критик; публицист. Он оставил России свои книги, свои мысли и непрекращающиеся уже больше целого века споры о себе самом. Смелость и самобытность таланта Розанова восхищает его почитателей и раздражает его противников. Уже на исходе 20-го столетия Андрей Синявский, размышляя о феномене Розанова, писал о том, какую оценку заслужил Василий Васильевич от современников: «Розанов и строгий богослов, и опасный еретик, бунтовщик, разрушитель религии. Розанов и крайний революционер, консерватор, и крайний радикал. Розанов и антисемит, и филосемит. Розанов и благочестивый христианин, церковник, и в то же время богоборец, осмелившийся поднять голос против Самого Христа. Розанов и высоконравственный семьянин, и развратитель, циник, имморалист. В Розанове находили даже что-то извращённое, патологическое, демоническое, мефистофельское, тёмное… Называли его мелким бесом русской земли и русской словесности» (Андрей Синявский. «Опавшие Листья» Василия Васильевича Розанова. М., 1999, с. 4.). К настоящему времени Розанову посвящены тома исследований, и, тем не менее, эта фигура по-прежнему остается спорной и загадочной.

Василий Розанов родился в городе Ветлуге Костромской губернии в многодетной семье чиновника лесного ведомства Василия Федоровича Розанова. Рано осиротел: отец, по воспоминаниям самого Розанова, «умер, получив простуду, когда гонялся в лесу за мошенниками, рубившими лес». Это случилось в 1861 году, будущему писателю тогда еще не исполнилось пяти лет. Семья, в которой было восемь детей, перебралась в Кострому, где едва сводили концы с концами, бедствовали. Мать, из дворянского рода Шишкиных, умерла, когда Розанову минуло четырнадцать. «Нет сомнения, что я совершенно погиб бы, не подбери меня старший брат Николай, к этому времени закончивший Казанский университет. Он дал мне все средства образования и, словом, был отцом» (Розанов В.В. Материалы к биографии // Русский архив. Вып. 1. М., 1991. С. 249.). Розанов учился в Костромской (186870), затем в Симбирской гимназии (187072), заканчивал гимназический курс в Нижнем Новгороде (187278). Учился Розанов плохо, дважды оставался на второй год; при этом был «нигилист во всех отношениях» (В.В. Розанов: Pro et contra. Т. 1. С. 38).

В 187882 Розанов учился на историко-филологическом факультете Московского университета. Студентом 3-го курса женился на А.П. Сусловой, известной в прошлом близкими отношениями с Ф.М. Достоевским, однако брак оказался бездетным и крайне неудачным. Впоследствии, из-за нежелания Сусловой дать развод, второй брак Розанова считался по церковному законодательству недействительным, а дети «незаконнорожденными». Семейная драма способствовала углублению Розанов в вопросы таинства брака, взаимосвязи религии и семейной жизни, ставшие стержнем его творчества.

После окончания университета Розанов работал учителем истории и географии в Брянской прогимназии (т.е. гимназии с неполным курсом, 188187), Елецкой гимназии (188791) и прогимназии в г. Белом Смоленской губ. (189193). Среди его подопечных оказался Михаил Пришвин, но взаимоотношения, что называется, не сложились. Это особый сюжет в истории нашей культуры.

После перевода в Елец в 1897 г., Розанов женился на В.Д. Бутягиной (урожденной Рудневой), вдове из священнической семьи, отличавшейся глубокой религиозностью, скромностью и высокой нравственностью. Этот брак (с тайным венчанием) был счастливым и многодетным, однако то, что он считался «гражданским», крайне омрачало Розанова, все его попытки добиться развода или признания брака законным не увенчались успехом.

Весной 1893 Т.И. Филиппов государственный контролер и известный славянофил-меценат, собравший при своем ведомстве целый кружок православных писателей, организовал перевод Розанова, крайне тяготившегося учительской работой, в Петербург, обещая ему место чиновника в Государственном контроле и условия для занятий творческим трудом.

Однако ввиду того, что отношения с Филипповым сразу не сложились, жалованье Розанова оказалось крайне скудным и семья жила буквально впроголодь. Розанов был вынужден, помимо бесконечного чтения статистических отчетов, постоянно писать для печати из-за острой нужды.

Первая значительная творческая удача Розанова книга «Легенда о Великом Инквизиторе Ф.М. Достоевского» (1894). Достоевский духовно наиболее близкий Розанову писатель (критики отмечали не только явное творческое влияние Достоевского на Розанова, но и сходство его личности с персонажами Достоевского от «подпольного человека» до Фёдора Карамазова).

Многие статьи Розанова этого времени, как следствие изнурительной, поспешной работы ради заработка, отмечены неуравновешенностью, крайней категоричностью «ультраконсервативных» заявлений. Завершение раннего этапа в творчестве Розанова поступление его в 1899 в штат газеты А.С. Суворина «Новое время», где он сотрудничал до ее закрытия в 1917, а также переезд на новую квартиру (Шпалерная 39, кв. 4), которая становится одним из важных мест встреч петербургской интеллигенции Серебряного века.

Его религиозно-философские воззрения отобразились на страницах журнала «Новый путь» (190304), где Розанов вел постоянную рубрику с соответствующим содержанию названием «В своем углу». Хотя Розанов получил известность как противник христианского аскетизма, однако его отношение к православию, к Церкви было сложным и изменчивым, но никогда равнодушным. Политические взгляды Розанов также отличались непоследовательностью, даже двойственностью.

Совершенно особый этап в творчестве Розанов открыла его книга «Уединенное» (1912). Собранные в этой книге крайне интимные заметки (она имеет подзаголовок «на праве рукописи») в сочетании с ярко индивидуальными публицистическими оценками, лирическими записями, философскими размышлениями образуют небывалый сплав мысли, факта и образа и представляют собой новый вид литературы, стоящий на грани философии, художественной прозы (временами и поэзии) и публицистики. При этом Розанов нарочито эпатировал читателей необычайной обнаженноетью своего внутреннего мира. «Такой книги нельзя быть», писала об «Уединенном» 3. Гиппиус (Крайний А. Литераторы и литература // Русская мысль 1912. № 5. С.2931). Глубокая жизненность многих заметок Розанова, его редкое умение схватить мимолетные мысли и переживания и необычайно ярко воссоздать пролетающие мгновения в конкретно-чувственных образах, неподдельная взволнованность автора невольно заражают читателя. Неудивительно, что книга, подвергшаяся осмеянию в прессе, вызвала одобрение в письмах к Розанову более независимых в суждениях творческих личностей (М. Горький, М.О. Гершензон и др.).

В 1913 Розанов выступил со второй аналогичной книгой «Опавшие листья». Именно эти книги необычного жанра вместе со 2-м томом («коробом», как называл его Розанов) «Опавших листьев» (1915) обеспечили Розанову репутацию не только публициста и мыслителя, но и видного писателя, яркого стилиста. При всей «неправильности» выразительного, самобытного стиля Розанова как художник слова нередко удостаивался самых высоких похвал. Например, Н.А. Бердяев писал: «Литературный дар его был изумителен, самый большой дар в русской прозе» (В.В. Розанов: Pro et contra. С. 255).

С приходом Февральской революции, которую Розанов первоначально приветствовал, положение Розанова как сотрудника «реакционного» «Нового времени» резко осложнилось. В конце августа 1917 Розанов с семьей переезжает в Сергиев Посад, чтобы не только скрыться «с глаз долой», но и обрести духовное успокоение в кругу наиболее близких мыслителей, прежде всего друга Розанова, отца Павла Флоренского.

Однако Октябрьская революция и последовавшие за ней разруха и голод вывели Розанова из равновесия. Ярким свидетельством переживаний Розанова в этот период стали периодические выпуски уникального по накалу трагических чувств «Апокалипсиса нашего времени» (191718). Розанов с отчаянием и безнадёжностью принимает неизбежность революционной катастрофы, полагая её трагическим завершением российской истории. «Апокалипсис» оказался редкостным и бесценным художественно-историческим свидетельством очевидца и мыслителя, погребенного под обломками рухнувшей империи.

Перед кончиной Розанов открыто нищенствовал, голодал, в конце 1918 года обратился со страниц своего «Апокалипсиса» с трагической просьбой: «К читателю, если он друг. В этот страшный, потрясающий год, от многих лиц, и знакомых, и вовсе неизвестных мне, я получил, по какой-то догадке сердца, помощь и денежную, и съестными продуктами. И не могу скрыть, что без таковой помощи я не мог бы, не сумел бы перебыть этот год».

Вскоре Розанов слёг после инсульта и после нескольких недель страданий скончался. Похоронили его в Гефсиманском Черниговском скиту.

В Советской России имя Розанов было вытеснено из памяти. И только в 19992000-е были впервые изданы книги Розанова в жанре «опавших листьев»: «Сахарна» (1913), «Мимолетное» (191417), «Последние листья» (191617), а также полный вариант «Апокалипсиса нашего времени» (191718) и запрещенной цензурой книги «В темных религиозных лучах» (1909).

Творчество Розанова повлияло на развитие отечественной литературы, его мощное влияние ощущается в книгах: Мариенгофа «Это вам, потомки!» и «Записки сорокалетнего мужчины»; Олеши «Ни дня без строчки»; катаевских «Кубик», «Трава забвения», «Святой колодец», некоторых текстах Астафьева, Солоухина, Бондарева. Из появившегося недавно «Конец цитаты» Михаила Безродного, записки публикатора наследия Розанова Виктора Сукача «Воспоминания о Розанове. Почти опавшие листья», «Розановый сад» Владимира Тучкова.

РОЗАНОВ, ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ (1856–1919), русский мыслитель, прозаик, публицист, литературный критик. Родился 20 апреля (2 мая) 1856 в Ветлуге Костромской губ. в семье лесничего. Рано осиротел, детство прошло в нищете. Иждивением старшего брата окончил гимназию в Нижнем Новгороде и поступил на филологический факультет Московского университета, который окончил в 1880. До 1893 был учителем истории и географии в гимназиях Брянска, Ельца и г.Белого (Смоленской губ.). Учительская среда оказалась совершенно чуждой и даже враждебной Розанову, преподавание тяготило его, мешало писательству – естественному следствию его умственного развития еще в университетские годы. Согласно Автобиографии (1890), важнейшим импульсом этого развития послужили сочинения Д.С.Милля , Д.И.Писарева , Н.А.Добролюбова и западноевропейских вульгарных материалистов. Целиком в этом русле написана первая статья Розанова Исследование идеи счастья как идеи верховного начала человеческой жизни , в 1881 отвергнутая журналом «Русская мысль» «по причине тяжелого слога». Зато другое его «небольшое исследование» Об основаниях теории поведения удостоилось университетской академической премии и явилось зародышем «сплошного рассуждения на 40 печатных листов» О понимании . Опыт исследования природы, границ и внутреннего строения науки как цельного знания . Оно вышло в Москве в 1886 и не имело ни малейшего резонанса в научно-философских кругах – по-видимому, было сочтено дилетантским умствованием, поскольку в нем предлагался полный пересмотр познавательной деятельности в качестве комплексного интеллектуального переживания.

Философические устремления Розанова постепенно сменялись религиозными, о чем свидетельствуют его насыщенные полемикой статьи Органический процесс и механическая причинность (1889); Отречение дарвиниста (1889) – против проф. К.А.Тимирязева; Место христианства в истории (1890), Цель человеческой жизни (1892), Красота в природе и ее смысл (1894). Репутации философа они Розанову не создали, но помогли свести знакомство с Н.Н.Страховым и К.Н.Леонтьевым , а те открыли ему дорогу в консервативную журналистику – он стал одним из ведущих авторов новообразованного в 1890 журнала «Русское обозрение», издававшегося на личные средства Александра III при кураторстве К.П.Победоносцева . Свое публицистическое творчество 1890-х годов Розанов именовал «Катковско-Леонтьевским периодом». Он регулярно публиковался в «Русском вестнике», «Вопросах философии и психологии», «Биржевых ведомостях», «Московских ведомостях» и особенно в газете А.С.Суворина «Новое время» – штатным сотрудником этого издания Розанов стал в 1898. До этого он, оставив гимназическое преподавание и переехав в Санкт-Петербург, несколько лет служил чиновником Центрального управления государственного контроля («Служба была так же отвратительна для меня, как и гимназия»).

К началу 1900-х годов Розанов создал себе прочную репутацию плодовитого и яркого консервативного журналиста. Большая часть его многочисленных статей этого периода собрана в книгах Сумерки просвещения (1899), где на базе собственного опыта Розанов обличает российскую систему школьного образования; Природа и история (1899), Религия и культура (1899), Литературные очерки (1899). Однако главным и наиболее известным его сочинением стала опубликованная в 1891 в «Русском вестнике» и вышедшая несколькими отдельными изданиями (с приложением двух этюдов о Н.В.Гоголе) Легенда о Великом Инквизиторе Ф.М.Достоевского. Опыт критического комментария . Творчество и личность Достоевского изначально привлекали Розанова, и это предопределило не только его критическую репутацию, но и личную судьбу: чтобы лучше понять любимого писателя, Розанов женился на его бывшей любовнице, А.П.Сусловой (1839–1918), которая, изуродовав жизнь супругу и бросив его, не пожелала дать ему развода, и второй – счастливый – брак Розанова оставался в глазах церкви и государства незаконным со всеми вытекающими отсюда прискорбными последствиями. Легенда же положила начало изучению религиозных аспектов творчества Достоевского, хотя в ней речь идет не о самих произведениях, а о восприятии их содержания (о «понимании» литературы, формирующем мировоззрение), как и в других литературно-критических статьях Розанова, начиная с нашумевшего программного цикла Старое и новое (1892), где полемически мотивируется отказ от «наследства 60–70 годов».

К началу 1900-х годов мировоззрение Розанова вполне сформировалось: «понимание» в целом было предрешено и постоянно расширялось тематически, в принципе не имея пределов. Однако «пониманию» этому, на его собственный взгляд, недоставало органичности, которая требовала слияния мышления с бытом: именно он признавался «сферой целостного существования личности» (Н.Розин). Быт одушевляла стихия пола и скрепляли семейные узы. Соответствующие размышления и соображения Розанова, нередко спонтанные, вдохновили его статьи, собранные в двухтомнике Семейный вопрос в России (1905), а также, по собственным его словам, «главную идейную книгу» В мире неясного и нерешенного , вышедшую к 1904 двумя изданиями. Его собственная мучительная семейная ситуация (брачное сожительство, по церковным понятиям считавшееся блудом) спровоцировала напряженные размышления о значении и роли российской церковности (двухтомник Около церковных стен , 1907). Попытку решающего обобщения религиозной проблематики представляют книги Розанова Темный Лик (1911) и Люди лунного света (1912), где в сексуальном ключе выявляется и оценивается «метафизика христианства» и доказывается несостоятельность христианской религии с точки зрения обустройства обыденной жизни. Однако, по-видимому, неправомерно объявлять Розанова, как это делал Д.С.Мережковский , подобным Фр.Ницше «антихристианином». Следует учитывать и его нарочитое тяготение к крайностям, и характерную амбивалентность его мышления. Так, ему удалось прослыть одновременно юдофилом и юдофобом; революционные события 1905–1907 он считал не только возможным, но и необходимым освещать с различных позиций – выступая в «Новом времени» под своей фамилией как монархист и черносотенец, он под псевдонимом В.Варварин выражал в других изданиях леволиберальную, народническую, а порой и социал-демократическую точку зрения.

Закономерной кульминацией творчества Розанова явились его сочинения необычного жанра, ускользающего от строгого определения, однако укорененного в его журналистской деятельности, предполагавшей постоянную, как можно более непосредственную и вместе с тем выразительную реакцию на злобу дня, и сориентированного на настольную книгу Розанова Дневник писателя Достоевского. В опубликованных сочинениях Уединенное (1912), Смертное (1913), Опавшие листья (короб 1 – 1913; короб 2 – 1915) и предполагавшихся сборниках В Сахарне , После Сахарны , Мимолетное и Последние листья автор пытается воспроизвести процесс «понимания» во всей его интригующей и многосложной мелочности и живой мимике устной речи – процесс, слитый с обыденной жизнью и способствующий мыслительному самоопределению. Этот жанр оказался наиболее адекватным мысли Розанова, всегда стремившейся стать переживанием; и последнее его произведение, попытка осмыслить и тем самым как-то очеловечить революционное крушение истории России и его вселенский резонанс, обрела испытанную жанровую форму. Его Апокалипсис нашего времени публиковался невероятным по тому времени двухтысячным тиражом в большевистской России с ноября 1917 по октябрь 1918 (десять выпусков). Характерно, что этот реквием по российскому государству и русской культуре первоначально мыслился как периодическое издание статей на темы политические, религиозные и общекультурные под общим заглавием Троицкие березки : «так, какую-нибудь ерунду, и вдруг – раз, мысль, два – мысль. Разрослось чудище...» (Розанов – Ткаченко, 1918, 31 марта). Жанр оправдал себя: Апокалипсис оказался редкостным и бесценным художественно-историческим свидетельством очевидца и мыслителя, погребенного под обломками рухнувшей империи.

Центральной философской темой в творчестве зрелого Розанова стала его метафизика пола. В 1898 в одном из писем он формулирует свое понимание пола: «Пол в человеке – не орган и не функция, не мясо и не физиология – но зиждительное лицо... Для разума он не определим и не постижим: но он Есть и все сущее – из Него и от Него». Непостижимость пола никоим образом не означает его ирреальности. Напротив, пол, по Розанову, есть самое реальное в этом мире и остается неразрешимой загадкой в той же мере, в какой недоступен для разума смысл самого бытия. «Все инстинктивно чувствуют, что загадка бытия есть собственно загадка рождающегося бытия, т.е. что это загадка рождающегося пола». В розановской метафизике человек, единый в своей душевной и телесной жизни, связан с Логосом, но связь эта имеет место не в свете универсального разума, а в самой интимной, «ночной» сфере человеческого бытия: в сфере половой любви. Розанову было чуждо то метафизическое пренебрежение родовой жизнью, которое в истории европейской и русской мысли представлено многими яркими именами. Философ-платоник, певец Вечной Женственности Вл.С.Соловьев сравнивал процесс продолжения рода человеческого с бесконечной вереницей смертей. Розанов же каждое рождение считал чудом – раскрытием связи земного мира с миром трансцендентным: «узел пола – в младенце», который «с того света приходит», «от Бога его душа ниспадает». Любовь, семья, рождение – это для Розанова и есть само бытие, и он готов был говорить об «онтологии» половой любви. Розановская апология телесности, его отказ видеть в теле, и прежде всего в половой любви, нечто низшее и тем более постыдное, в гораздо большей степени спиритуалистичны, чем натуралистичны. Розанов постоянно подчеркивал духовную направленность своей философии: «Нет крупинки в нас, ногтя, волоса, капли крови, которые не имели бы в себе духовного начала», «пол выходит из границ естества, он – вместе естественен и сверхъестественен» и т.п.

Религиозная позиция Розанова с течением времени претерпела серьезные изменения. В конце 1890-х годов он, сопоставляя стоицизм и христианство, утверждал: «Стоицизм есть благоухание смерти, христианство – пот, муки и радость рождающей матери, крик новорожденного младенца... Христианство – без буйства, без вина и опьянения – есть полная веселость, удивительная легкость духа, никакого уныния...». Позднее он приходит к выводу, что «из подражания Христу... в момент Голгофы – образовалось неутомимое искание страданий». Лично глубоко религиозный и никогда не отрекавшийся от православия (уже в последние годы жизни, отвечая на упреки в христоборчестве, заявляет, что «нисколько не против Христа»), Розанов видит суть религии в мироотрицании: «Из текста Евангелия естественно вытекает только монастырь... Иночество составляет метафизику христианства». Привязанный сердцем и умом ко всему земному, верящий в святость плоти, Розанов жаждал от религии прямого и непосредственного спасения и признания (отсюда тяготение к язычеству и Ветхому Завету). Путь через Голгофу, через «попрание» смерти Крестом, этот путь христианства представлялся позднему Розанову едва ли не равносильным отрицанию бытия вообще.